Вы можете помочь Голодные игры вики, дополнив её.
Флавий — член команды подготовки Двенадцатого Дистрикта, он работал с Китнисс Эвердин.
Биография[]
Первый раз Китнисс встретилась с ним, когда её готовили к Параду Трибутов 74-ых Голодных игр. Конкретно он занимался её причёской. Сама Китнисс полагала, что Флавий, как и все капитолийцы, выглядит странно, а он сам не скрыл тот факт, что «ты выглядишь просто ужасно». Но никакой антипатии ни Китнисс, ни её команда подготовки друг к другу отнюдь не испытывали. Напротив, на прощание он ей сказал, что она держалась молодцом и не жаловалась, в то время как большинство трибутов оставили у него не самое хорошее впечатление.
Постепенно между ним и Китнисс возникли самые что ни на есть дружеские отношения. Они укрепились после того, как он искренне радовался её победоносному возвращееию с игр, и находить общие темы теперь стало легче.
И вспыхнет пламя[]
Вместе с Эффи , Венией , Октавией и Цинной он приезжает в Двенадцатый , "в гости" к Китнисс в её дом в Деревне Победителей и она искренне рада их визиту. Все вместе, как одна команда, они отправляются в Тур Победителей. Он посетовал однажды, что в Капитолии вот уже несколько недель наблюдается дефицит морепродуктов, тканей и электронных гаджетов, и Китнисс сделала вывод, что это из-за волнений жителей дистриктов Три, Четыре и Восемь.
Когда президент Сноу объявил условия проведения 75-ых Голодных игр, а именно участия Победителей, он с трудом сдерживал слёзы и горевал, понимая, что Китнисс, единственная женщина-Победитель своего дистрикта неминуемо попадёт на арену, где скорее всего погибнет.
Флавий в гостях к Китнисс Эвердин
Сойка-пересмешница[]
Он вместе с другими членами подготовительной команды Китнисс был вывезен Плутархом Хэвенсби в Тринадцатый.
Цитата[]
...
— У нас для тебя еще один маленький сюрприз. Пошли.
...
Мы входим в лифт.
— Минутку. — Плутарх сверяется с записной книжкой. — Отсек три-девять-ноль-восемь.
Он нажимает кнопку с номером 39. Ничего не происходит.
— Надо вставить ключ, — говорит Фульвия.
Плутарх достает из-под рубашки ключ на тоненькой цепочке и вставляет его в отверстие, которое я до сих пор не замечала. Двери закрываются.
— Ну вот.
Лифт едет вниз. Десять этажей, двадцать, тридцать! Все ниже и ниже. Я даже не подозревала, что Тринадцатый дистрикт уходит на такую глубину. Наконец створки разъезжаются, мы ступаем в широкий белый коридор с рядом красных дверей. По сравнению с серыми тонами на верхних этажах это кажется почти роскошью. На каждой двери ясно обозначен номер: 3901, 3902, 3903…
Я оглядываюсь на кабину и вижу, как поверх обычных дверок задвигается еще и металлическая решетка. Пока я смотрела на нее, появился охранник. Одна из дверей в дальнем конце коридора бесшумно покачивается на петлях.
— Доброе утро, мы ищем… — начинает Плутарх.
— Вы ошиблись этажом, — резко обрывает его охранник.
— Неужели? — Плутарх снова глядит в блокнот. — У меня записано три-девять-ноль-восемь. Позвоните сами и…
— Сожалею, но я вынужден попросить вас уйти. - говорит охранник.
Тут из-за двери 3908 доносится звук. Тихий, жалобный. Похож на скулеж зашуганной собаки, которою хотят пнуть ногой, только слишком человеческий и знакомый. Мы с Гейлом встречаемся взглядами. Всего на миг, но для людей, привыкших действовать как единое целое, этого достаточно. В следующую секунду я с шумом роняю альбом Цинны к ногам охранника, а когда тот за ним нагибается, Гейл наклоняется тоже, и оба сталкиваются лбами.
— Ой, простите, — смеется Гейл, хватая охранника за руки, чтобы устоять на ногах, и в то же время слегка оттирая его в сторону.
Это мой шанс. Я проскакиваю мимо отвлекшегося охранника, толкаю дверь с цифрой 3908 и — что это? На полу, полуголые, все в синяках, прикованные к стене сидят… помощники Цинны.
Моя команда подготовки.
Дезинфекции в воздухе столько, что хоть топор вешай, но и она не в силах отбить вонь немытых тел, застарелой мочи и гниющих язв. Едва ли я бы узнала своих старых знакомых, если бы не их капитолийские выверты — золотые татуировки на лице Вении, закрученные штопором оранжевые локоны Флавия и вечнозеленый цвет кожи у Октавии. Кожа выглядит дряблой, как сдувшийся шарик.
При виде меня Флавий и Октавия вжимаются в кафельную стену, будто ожидая удара, хотя я им никогда ничего плохого не делала. Злилась — бывало, да и то про себя. Почему же они от меня шарахаются?
Охранник приказывает мне выйти, потом слышится возня. Гейл как-то сумел его задержать.
Плутарх поворачивается к охраннику, который вместе с Гейлом как раз появился в дверях.
— Мне только сказали, что их держат под стражей. За что они наказаны?
— За кражу еды. Схватили и не хотели отдавать. Пришлось принять меры, — бурчит охранник.
Вения хмурит брови, будто пытается что-то понять.
— Нам ничего не объяснили. Мы очень хотели есть. Взяли всего один ломтик.
— Ну, знаете, это уж слишком, — возмущается Плутарх.
— И все из-за какого-то куска хлеба? — спрашивает Гейл.
— Это уже не первое нарушение, Их предупреждали. А они все равно украли хлеб. — Охранник на мгновение замолкает, словно поражаясь их тупости. — Сказано же — нельзя брать хлеб!
Флавий, как другие члены "Команды Китнисс" пережили все невзгоды и лихолетья и остался в живых к концу Третьей книги С Коллинз.
Галерея[]
